Откуда Селицкие (из рассказов Николая Модестовича)Родом все Селицкие были из Белоруссии, Молодечинский уезд, дер.Переброды.У родителей было 9 детей. В Петроград попали до революции (не знаю каким образом). Отец работал на ж.д станции Витебская сцепщиком вагонов, а мать была домохозяйкой. Немного подрабатывала у какого-то генерала на Владимирском проспекте. Приносила оттуда какую-то еду, одеженку, которую отдавали хозяева. Иногда семья генерала приглашала гостей, и тогда просили прислать Колю-музыканта, чтобы он поиграл. На курточке Варвара Викентьевна пришила большие внутренние карманы. В эти карманы он складывал оставшееся от угощения, чтобы принести домой. Братья и сестры получили разные профессии, но музыкантом стал только Николай Модестович. Отец иногда ходил к товарищам поиграть в карты. Однажды вернулся под утро. Варвара Викентьевна открывает дверь - стоит отец, а за ним бренчит бубенчиком корова - выиграл! Семья жила на ул. Расстанной, а летом все выезжали на дачу в поселок Вырица. Все лето дети собирали ягоды и грибы - делали целые бочки заготовок, квасили бочку капусты. Этого хватало надолго. Все дети были приучены к труду. Никто не стал пьяницей, никто не курил. Их можно назвать долгожителями, так как жили они свыше 80 лет. Только один брат Аркадий во время войны погиб - сгорел в танке. При встрече братьев и сестер Николая Модестовича называли "наш спаситель". Во время блокады он на саночках вез через весь город мать, чтобы успеть отправить ее в эвакуацию с последней баржей. По дороге он давал лизнуть матери кусочек сахару, чтобы у нее не пропали силы, и чтобы сахару хватило надолго. У АбакумоваСпасителем" называла его сестра- Мария Модестовна.Накануне войны(37-38??) у нее арестовали мужа - Свидзинского. Он получил обычную в то время статью. Его расстреляли. А потом вызвали на Литейный и Марию Модестовну. К тому времени у нее было трое сыновей, и она понимала, что ей грозит. Вместо нее на прием к Абакумову пошел Николай Модестович, уверенный в том, что назад не вернется. Даже попрощался со всеми. Абакумов сидел за большим столом. Николаю Модестовичу предложил сесть в кожаное кресло рядом со столом. Он сел - и утонув в этом кресле - голова оказалась на уроне колен и едва была видна из-за стола. Это был расчетливый прием - принизить, показать, какая он букашка перед таким всесильным человеком. Николая Модестовича расспрашивали, откуда у его сестры такая фамилия - Свидзинская, есть ли родственники в Польше и много всяких вопросов. Подняли личное дело Свидзинского, самого СелицкогоН.М. (оказалось, что есть). Изучали всю родословную, но в конце дня отпустили. До выхода на улицу Николай Модестович все еще не верил, что выйдет на свободу. А сестру Марию оставили в покое, хотя она еще долгое время жила в страхе, что за ней придут и отнимут или разделят детей. На родину Николая мы ездили в 80-х годах. Предложил отвезти нас преподаватель кафедры Герман Александрович Петров. Прежняя деревня Переброды была сожжена во время войны. На том же месте была другая деревня и под тем же названием. Николай нашел каких-то дальних родственников и к вечеру собралась вся деревня посмотреть на ленинградцев. Каждый старался припомнить - по какой линии они родственники. Но почти вся деревня носила фамилию Селицкие. Когда уезжали - каждый постарался одарить нас чем-то домашним - сала, картошки, яиц, мед. Родина… Мы были очень благодарны Г.А. Петрову, который организовал эту поездку. ЛегендаОдна из легенд о спасении матери. Одно время эвакуация была запрещена. В целях предотвращения паники. А потом решили вывезти семьи политработников (комиссаров). Предполагалось немецкое наступление, а у Гитлера был такой приказ - комиссаров и членов их семей расстрелять. Поскольку все были учтены, то это делалось организованно. Сообщалось политработнику, подъезжал грузовик с членами семей, загружали следующего, грузовик заполнялся и уезжал на Ладогу. Николай Модестович был где-то, но его мать была в курсе. Подъехал грузовик, ее забрали с узелком и поехали. Николай Модестович опоздал. Но что-то ему не давало покоя, и он поехал вслед на таком же грузовике. По дороге к Ладоге уже вечером в темноте он вдруг закричал водителю - стой! Выскочил из машины на опушке какого-то леса и непонятно почему пошел по тропинке вглубь. А там сидит его мама. Она не захотела ехать дальше, вышла из машины, нашла пенек и ждет детей. Такая вот легенда.Николай на наб.КутузоваЖил на Литейном, 61 в коммунальной квартире с гражданской женой и дочерью 45 года рождения в 42 метровой комнате. Половину комнаты занимал концертный рояль Бехштейн.Жена, с которой познакомился во время войны, нигде не работала, хотя во время блокады была медсестрой в госпитале, где Николай Модестович лежал с тяжелым заболеванием, связанным с пребыванием на фронте. С фронтовыми бригадами он ездил на передовые позиции с концертами, во время которых простудился и получил рецидив туберкулеза легких. Первоначальное заболевание было в 1933 году во время учебы в Ленинградской консерватории. Учился он по классу дирижирования у проф. Гаука А.В. Годом раньше у Гаука учился Мравинский, Микеладзе и много других известных дирижеров. Параллельно руководил оркестром народных инструментов в ДК Ижорского завода. В 1933 или 35 оркестр завоевал 1 место на ВДНХ. Оркестр Ижорского завода был настолько известен, что многие воспринимали его как профессиональный. С оркестром выступали известные певцы: Флакс, Ярошенко, Штоколов, Михайлов, Зазнобина, Преображенская и др. Обо всем этом узнавала постепенно, а пока продолжалось ухаживания. От него исходила необыкновенная доброта. Была ли это любовь? Наверное, иначе зачем ему в корне менять свою собственную жизнь. Он ушел из прежней семьи и пришел ко мне в маленькую 11 метровую комнату в огромной коммунальной квартире. Пришел с одним портфелем в руках, в портфеле - ноты и партитуры. Только ближе к зиме зашел на Литейный взять зимнюю шапку. Он работал над партитурами ночами, в комнате не было настольной лампы, письменного стола, не было музыкального инструмента. Кто-то из соседей отдал нам обычную школьную парту на одного человека. Ее поставили в коридор рядом с туалетом и раковиной. Другого места не было. Соседи, которые раньше жалели меня и помогали, резко изменили ко мне свое отношение. А как не изменить? Николай Модестович всегда приходил домой с большими сумками, из которых торчали куры, торт, цветы и всякая всячина. Зависть и недоброжелательство взяли верх - в кастрюльках мы начали находить мыло, волосы и другую гадость. Оставлять на кухне продукты стало небезопасно. Холодильника не было. Николай Модестович всячески старался угодить мне. Однажды сам испек пирог и тестом выложил наверху "Галя". Соседи изумлялись - музыкант с непонятной профессией "дирижер" и печет пироги. К тому же он увлекался фотографией. Основным объектом съемок была естественно я. В комнате этим заниматься было негде, и ночью для проявки и печатания карточек он занимал туалет. Как он говорил, у него замирало сердце, когда на бумаге проявлялась моё лицо. Совсем другого мнения были соседи. Ведь кому-то и ночью надо было в туалет. Жаловались квартироуполномоченному вплоть до того, что Селицкий здесь не прописан, и не имеет никакого права занимать места общего пользования, пользоваться телефоном. На что Якобсон разводил руками: "А что я могу сделать? Он не пьяница, не дебоширит, никого не оскорбляет. К тому же он известный музыкант, его знают и уважают. Жалуйтесь в милицию!" Постепенно все привыкли. А он занимал туалет глубокой ночью до утра. Что касается телефона, то он, конечно злоупотреблял, занимая его часто и подолгу. Ему звонили музыканты, выясняя свои профессиональные вопросы. Николай Модестович брал гитару и по телефону давал указания, играл на гитаре. Возле телефона стояла табуретка, он сидел на ней, разговаривая и играя не только на гитаре, но и на балалайке, домре. Более всего страдала семья Черновых, живущая в комнате рядом с телефоном. А дети, если это было не поздней ночью, собирались возле Николая Модестовича и слушали музыку, пытались бренчать на инструментах, пока родители их не растаскивали по комнатам. Он был интересный рассказчик со своеобразным чувством юмора. Все, о чем он рассказывал, он изображал в действии, пел, танцевал, подражал эпохе, о которой шла речь, вспоминал эпизоды из жизни музыкантов. Хуже у него было с анекдотами. Если рассказывали ему, то смеялся не там, где следовало, по своему воспринимая остроту. Это вызывало еще больший смех. Его же анекдоты были совсем непонятны - вырос он в другую эпоху. Наши отношения с Николаем Модестовичем вызвали бурный резонанс в Радиокомитете. "Слышали, Селицкий влюбился в уборщицу!" "В какую?" "Да дылда худосочная, лестницу убирает, только что молодая и красивая." Многие меня не видели, ведь работала ночью. Обмен денег в 61 годуБыло объявлено об обмене денег. Все пытались истратить наличные на что угодно. Полки в магазинах были пусты. Промтоваров не было. Да и времени тратить тоже не было - все работали, и с дисциплиной было строго. Николай Модестович возвращается домой из Колпино. Уже поздно. А наличные есть. В гастрономе на углу Литейного и Петра Лаврова он на все деньги купил мороженое - эскимо на палочке по 11 коп. Мороженое выложил в самый большой таз палочками кверху и стал приглашать всех соседей брать эскимо сколько угодно. Когда соседи приходили на кухню и видели таз с мороженым - все смеялись. Очень этот таз с торчащими палочками напоминал аккуратное немецкое кладбище. Холодильников ни у кого не было. Мороженое таяло. И все его ели.С Николаем Модестовичем и его оркестром часто ездила на выездные концерты: на заводы, в воинские части, В Дома культуры. Доставляли до места выступления на автобусах - в одном музыканты, в другом - инструменты. По дороге рассказывали всякие байки из жизни музыкантов, анекдоты, шутили, смеялись. Было очень весело. На обратном пути немного соображали на троих. Было еще веселей. С оркестром часто выступал взрослый хор Ленинградского радио и телевидения, которым руководил Г. Сандлер. Он же руководил хором Ленинградского университета. Хор мне нравился, а репертуар не очень. Уж очень он казался тягомотным. Николай Модестович много рассказывал об учебе в консерватории. Он поступал во время так называемого "красного набора", когда принимали одаренных комсомольцев, коммунистов независимо от происхождения и материального состояния родителей. Он был музыкально одарен, с детства интересовался музыкой и играл на различных музыкальных инструментах: фортепьяно, струнные. В юности участвовал в создании так.наз. "джаз-банд", играл на танцах, свадьбах, вечеринках, в ресторанах. В 1933 году Николай Модестович заболел. У него обнаружили туберкулез легких. Консерватория направила его на лечение в Грузию - в Абастуман. Он взял с собой гитару. После приезда вечером, больной, грустный, он сидел в парке и импровизировал на гитаре. Вдруг из кустов выскочил человек и хвать его за руку. Николай Модестович испугался - может нельзя играть, а он нарушил. Но этот человек - завхоз санатория, стал интересоваться - кто, откуда, почему играешь, как играешь, на чем играешь? Выпытал все и давай уговаривать Николаяя Модестовича найти еще музыкантов и организовать маленький оркестрик - для развлечения отдыхающих и больных. Сам Николай Модестович очень хорошо играл на гитарах - семи-шестиструнной, гавайской, укулеле(такая маленькая гитарка, которую можно увидеть в фильме "В джазе только девушки"), а так же на балалайке, домре. Власти прослышали, что в санатории лечятся музыканты из консерватории и пригласили их выступать на дачу Берии Л.П. Охрану предупредили, чтобы музыкантов накормили, напоили и доставили на машине до санатория. Всем присутствующим понравилась игра ленинградских музыкантов, их долго не отпускали. Еще бы - они могли исполнить ВСЁ! И их не только накормили-напоили, но загрузили весь багажник фруктами и всякими грузинскими угощениями. Короче говоря, уехав в санаторий бедным студентом, НМ вернулся в новом костюме, отъевшись. Последствия туберкулеза дали знать о себе во время блокады. Профком институтаДо создания многочисленных кафедр и факультетов институт жил интересной жизнью. Проводились многочисленные вечера (перед каждым большим праздником) в доме писателей, в Доме журналиста, в Доме театральных деятелей.В различных ресторанах: Нева, Метрополь, Москва, Восток, Ровесник, Северный, гостиница Советская и других. На эти вечера с удовольствием приходили семьями. И вообще институт жил как одна семья. Заказывали столы, шили наряды, готовили выступления (пели, читали стихи и т.п.). Проводили беспроигрышные лотореи. Платили за билеты очень немого, часть мероприятий оплачивал профком. Инициатором и главным организатором была Михайлова Галина Максимова - председатель профкома, декан вечернего отделения, преподаватель библиографии общественно-политической литературы. Мне посчастливилось быть ее студенткой и работать замом. У этой женщины была неиссякаемая энергия, доброта и в тоже время строгость и требовательность к себе и другим. Будучи деканом вечернего отделения Галина Максимовна заходила в столовую проверить чем будут кормить студентов-вечерников. И не дай Бог, если нет горячего блюда, выпечки, чая, салатов. К тому же она и попробует еду, не залежала ли она и насколько свежая. В столовой ее боялись, как огня. После ее деканства о студентах-вечерниках никто так больше не заботился. Благодаря работе Галины Максимовны в профкоме и сотрудники, и студенты на различных экскурсиях: объездили столицы Прибалтийских республик, Валаам - Кижи, Соловки, Пушкинские Горы, Золотое Кольцо, Москва, Киев, пригороды Ленинграда, поездки за грибами на базы отдыха на Карельском перешейке. Снимали одно-двухдневные базы отдыха даже зимой, чтобы покататься на лыжах, финских санях. О том, как работает профком, можно было убеждаться постоянно. Галина Максимовна не забывала пенсионеров - бывших преподавателей, детей сотрудников, для которых устраивали шикарные елки с приглашением артистов и выдачей грандиозных подарков. Все это как-то сплачивало коллектив, мы лучше друг друга узнавали, у многих открывались незнакомые таланты - поет, танцует, играет на каком-то необычном музыкальном инструменте, сочиняет стихи. ПиотровскийПознакомилась с Борисом Борисовичем Пиотровским - тогда директор Эрмитажа.В г.Колпино жил его родной брат - Юрий Борисович. Его жена была солисткой оркестра при ДК Ижорского завода. Этим оркестром руководил Николай Модестович Селицкий. Он был его руководителем почти до своей смерти. Оркестр был известен не только в Колпино. Музыканты были настоящие профессионалы, многие потом стали играть в оркестре им.Андреева. Ирина Пиотровская пригласила нас на день рождения. Юрий Борисович был прекрасным кулинаром и напек разных пирогов и настряпал разных закусок. Был приглашен и Борис Борисович. На дне рождения Ирина много пела, а Николай Модестович аккомпанировал на пианино, при этом жутко переживал, что пианино не настроено. Но этого никто не замечал. Потом пел Борис Борисович, отбивая такты рукой на столе. Видимо это были студенческие песни: Через тумбу-тумбу раз, Через тумбу-тумбу два... или Холостой покуда не женился Жалок мне мужчина холостой И поэтому я обзавелся Молодой красавицей женой Его сын - Михаил Борисович (теперешний директор Эрмитажа) был тогда студентом института востоковедения. Борис Борисович очень запомнился: высокий, с аскетическим лицом, стройный, держал себя с достоинством, как английский лорд, и в то же время как все по настоящему интеллигентные люди - прост и привлекателен. В Эрмитаж на практику направляла студентов. БрянцевМы с Николаем были приглашены в гости к Брянцеву.Позже узнала, что это великий человек, именем которого назван театр Юных зрителей. Он жил где-то рядом с театром им.Пушкина. У Брянцева был телевизор. Все ждали трансляции передачи певицы, имеющей какой-то необыкновенный голос - Имы Сумак. Весь город ждал выступления экзотической певицы. До начала передачи пили чай, разговаривали. Стол накрывала экономка Брянцева. Прослушав концерт, Николай Модестович и Брянцев недоуменно пожимали плечами безо всякого восторга. Я помалкивала, боясь выдать дилетанство, хотя тоже была не в восторге от пения. Николай Модестович сказал Брянцеву: "Моя Галя споет не хуже." У Брянцева был инструмент и я под аккомпанемент Николая Модестовича пела какую-то арию, по-моему арию Любаши из оперы "Царская невеста". Брянцев пригласил нас в свой театр, который находился тогда на Моховой улице. Как и все интеллигентный люди Брянцев был прост и скромен. |
