Дедова (Рекункова)
Пребывание в Москве свело меня еще с одной семьей.
Однажды, когда я ужинала в гостинице "Россия", ко мне за столик подсела молодая пара.
Мы разговорились. Им было интересно - я из Ленинграда, работаю преподавателем. Спросили, как попала в
"Россию". Я, осторожничая, рассказала. (Тогда в гостиницу в Москве не просто было поселиться. Или связи,
как у меня, или деньги, как у торговцев с юга. Или уж серьезная командировка - опять таки со связями и
звонками. Позвоночная жизнь.) Тогда представились и мои знакомые. Наташа Дедова, дочь Генерального прокурора
Рекункова, а молодой человек (фамилию не помню) - личный врач Косыгина, работает в 4м отделении у Чазова Е.И.
Вначале я не поверила этому, но впоследствии все подтвердилось.
Напротив нашего столика сидела компания, и один мужчина все время поглядывал на меня, показывая пачку
денег на столе. Я спросила у Наташи: "Что ему надо?" Они посмеялись и рассказали, что ему надо.
Наташин приятель пересел и закрыл меня от назойливого нацмена. Но потом мы решили уйти из ресторана ко
мне в номер. Я напомнила им, что после 23х часов гостей выгоняют, а мне могут написать на работу за
нарушение гостиничного режима. Они опять посмеялись и сказали, что в мой номер никто войти не посмеет.
Мы набрали всякой всячины и продолжили ужин в номере.
Наташа рассказала, что она стоматолог, с мужем напряженка, у них дочка, которая живет у родителей. Еще
есть брат и бабушка. Что они из Ростова-на-Дону. Родители находятся в основном на даче в Барвихе, но
говорить об этом никому не следует.
Через некоторое время Наташа пригласила меня в гости к себе домой на Б.Бронную. В этом же доме, даже в
этом же подъезде жил М.Ульянов. И опять меня удивила скромность обстановки, обыкновенная небольшая кухня.
Все очень просто, поэтому чувствовала себя непринужденно. Наташа на обед приготовила манты, а пили мы
спирт почему-то из круглой резиновой грелки, на крышке которой был изображен Айболит в белой шапочке с
красным крестиком. Были еще брат Наташи и бабушка (мама отца). Бабушка (Евдокия или Елизавета - не помню)
все время напоминала: "Да ребята, выпейте еще!" Мне она посетовала, что у нее два сына.
Один стал генеральным прокурором, а другой... и она безнадежно махнула рукой.
В очередной приезд в Москву опять встречалась с Наташей Рекунковой. Это было незадолго перед пожаром в
гостинице. Наташа позвонила и сказала, что из Ростова им прислали рыбу (называется рыбец). В Москве
такой рыбы нет, и она хочет меня угостить. Она приехала со своим приятелем. Наташа сказала, что не хочет
светится в ресторане, а ужинать в номере ничуть не хуже. Маникюр портить она не хотела, поэтому рыбу
разделывать пришлось мне.
Потом она приехала в Ленинград, но с другим молодым человеком. Он был высок, элегантен, красив, как
Грегори Пек. Я рассказывала Николаю, что приятель Наташи врач, и он стал разговаривать с ним, как с
врачом. На самом деле этот молодой человек уже 16 лет жил и работал в США, и к медицине не имел никакого
отношения. Мы с Наташей как могли уводили Николая от разговора. Выпив рюмочку, он оказался, что
называется "в ударе". Играл на рояле, гитаре, домре, балалайке, бубне, на ложках и трещотках. Мы от
души веселились, а когда Николай стал рассказывать анекдоты, то гость хохотал до слез. Он не слышал
таких анекдотов никогда, а названия русских народных инструментов вообще не знал.
На следующий вечер он пригласил нас в гости в гостиницу "Европа". Ужинали мы в ресторане "Крыша", и
гость отметил, что дома было лучше и веселее.
В дальнейшем еще несколько раз встречались с Наташей - в Литве. Она ехала отдыхать в Палангу, а
по пути(?) заехала в Игналину. Останавливалась Наташа в правительственных домиках на берегу озера.
Скоро к домику понаехало черных "Волг" местного начальства, привезли всякие всячества - раки, копченые
угри, заграничного пива, шампанского и другое. Была сауна - невидаль в то время. Потом ночью отправились
кататься на яхте, с нырянием в озеро. Нравилась Наташе веселая жизнь.
Знаю, что она разошлась с первым мужем, открыла свою стоматологическую клинику, вышла замуж за
музыканта-скрипача.
Мне нравилась Наташа - простая и открытая, без снобизма и чванства. Очень бережное отношение к родным -
она ежедневно звонила бабушке и брату, все ли в порядке, интересовалась здоровьем бабушки, экзаменами
брата.
Гончаров
В жизни меня привлекали люди неординарные, отличающиеся умом, эрудицией, интеллигентностью. И совершенно
при этом не интересовал ни внешность, ни возраст.
Однажды присутствовала на заседании Ученого совета в качестве стенографистки. Услышала выступление зав
кафедры педагогики Гончарова Ивана Федоровича. Он рассказывал о методах радостного обучения, ссылаясь на
классиков, свои собственные наблюдения, результаты научных исследований. Все члены Ученого совета, как
всегда занимались своими делами, делая вид, что внимательно слушают докладчика, дремали и кивали головами
(от дремоты).
И вдруг все просыпаются от громогласного ректорского голоса: "Что??? В моем ВУЗе радостное обучение? Да
их бить надо розгами как сидоровых коз. Я покажу им радостное обучение! Из-за вашего радостного
обучения студенты пьянствуют в общежитии, девки курят, гуляют с иностранцами, ходят в брюках. Вот к
чему приводит радостное обучение!"
Члены ученого совета стали кивать головами уже ректору.
Иван Федорович смутился, закончил доклад при полном молчании. Дискуссии после доклада не было. В кулуарах
подходили к Ивану Федоровичу, говорили о хорошем докладе, о солидарности с ним. Но публично не поддержал
никто.
Иван Федорович - профессор, более 200 научных публикаций, несколько книг, многочисленных пособий для
студентов и преподавателей.
Известный в научных кругах ученый, создавший свою научную школу, имеющий аспирантов, соискателей.
Было очень неловко за лицемерие членов Совета и в какой-то степени жалко Ивана Федоровича.
Чтобы познакомиться с ним поближе, стала иногда заходить на кафедру под предлогом знакомства с лаборанткой,
которая была моей студенткой.
Там познакомилась с Гончаровым. Мы легко нашли общий язык. Иван Федорович мог разговаривать на любые темы:
история, литература, музыка. Меньше любил говорить о политике, хотя и в этом вопросе разбирался.
Зашел разговор о диссидентах, невозвращенцах, эмигрантах. Выразила свое отрицательное отношение к тем,
кто покинул и предав Родину потом возвращаются назад. За редким исключением - и назвала Вертинского.
Иван Федорович был просто ошарашен, открыв для себя Вертинского. Рассказала, что Николай Модестович видел
и слышал Вертинского. Удалось добыть пластинку Вертинского и подарить ее Ивану Федоровичу.
-----
Нам было очень интересно общаться. Жена Гочарова была лучшей учительницей Ленинграда, делегатом 27 съезда.
У них было трое детей. Мы общались семьями.
Желание вступить в партию
Окружение в институте состояло в основном из членов партии (за редким исключением).
Ежедневно наблюдая за жизнью, отношением к работе, к людям, Николаю Модестовичу, считала, что вот таким и
следовало быть коммунистам - преданным, честным, принципиальным. Поделилась своими мыслями с парторгом
кафедры Литвиновой Н.В. Она пообещала поговорить в парткоме. Через некоторое время, с трудом подыскивая
слова, чтобы было помягче, сообщила, что к сожалению мое заявление не пройдет ни на первичном звене
(партгруппа), ни в парткоме.
"Почему?"
"Вы понимаете, ряды партии должны быть чистыми, незапятнанными, а вы состоите в гражданском браке,
не зарегистрированы. Как к сотруднику к вам претензий нет, а вот моральная сторона..."
Мой гражданский брак продержался более 27 лет, до смерти Николая Модестовича. В то время как законные браки
рассыпались через 3-5 лет.
Рассказала Николаю и мы пошли в ЗАГС Калининского района.
В первый визит наши документы не приняли, так как брали 12 заявлений в день, а мы были 13ми.
Во второй визит Николай забыл паспорт.
Ходили и в третий раз. Очередь нам заняла директор библиотеки ЛМЗ Комарова Н.Я.(у которой проходила
стажировку). В третий раз мы оба опоздали. Хотя и ехали с занятий на такси. Я рассердилась. Не судьба!
Больше в ЗАГС не пойду!
На вступление в партию мне давали рекомендацию очень известные, уважаемые люди с большим партийным
стажем: Столярова Е.И. - проректор по заочному отделению Позднякова Г.И. - бывший проректор,
Фрадкина Р.И. - преподаватель истории партии, чьей студенткой я была.
Когда вступали в партию другие сослуживцы, спрашивала: "Что-то я раньше не замечала вашего желания
вступить в партию?"
"А тогда кто меня допустит к защите диссертации? Нет, уж лучше я вступлю в эту партию, им ведь мои
взносы нужны!"
В дальнейшем, в трудные для КПСС времена эти так называемые коммунисты побежали из нее, побросав
партбилеты. Те, кто вершили судьбы людей, держали всех в страхе, ломали карьеры, делая свои собственные -
оказались предателями, лицемерами. Как и наше теперешнее правительство - все сплошь бывшие члены КПСС.
|
|
